каждый год я очень жду Адвента. во-первых, я безумно люблю Рождество и Новый год, эту музыку, эти фильмы, даже самые слащавые. люблю panettone и гирлянды, и мишуру, и запах мандаринов, и абсолютно непривычное ощущение того, что время остановилось и никуда не надо бежать, можно спать до обеда, а вечером сидеть с книгой или спицами в руках, смотреть тысячу раз пересмотренные фильмы и ловить отсветы елочной гирлянды у себя на лице. начало Адвента и канун Рождества, а потом дни до Старого Нового года - время, когда я очень счастлива.
и все же, в этот же период, ближе к середине Адвента, я остро ощущаю печаль. старые фильмы и мультики заставляют меня скучать по дедушке. возвращаются воспоминания о том, как мы ходили кататься на санках, как кормили птиц во дворе и радовались, когда прилетали снегири. как читали новогодние книги и смотрели вместе Простоквашино и Служебный роман, и мне никогда не надоедало. это больно и хорошо, и так и нужно, потому что, вместе с утратой, я особенно сильно чувствую любовь к нему.
еще я испытываю смутную печаль по чему-то другому, тому, чего у меня и вовсе не никогда не было. картинке из кино, большой семье с братьями и сестрами, с отцом, который, может быть, часто занят, но всегда рядом, когда он нужен. странно, что у валлийцев одинаковое слово для ностальгии по утраченному и по несбывшемуся - hiraeth. это совсем разные чувства. утраченное - печаль от ускользающего тепла, несбывшееся - это далекий огонек, к которому невозможно приблизиться, и пронизывающий холод.